В России проживает почти 5 миллионов человек с сахарным диабетом, а за последние пять лет заболеваемость им выросла более чем на 20%. Конкуренцию зарубежным фармпроизводителям инсулина составляет петербургская биотехнологическая компания «Герофарм», которая за последние два года успела привлечь инвестиции Российского фонда прямых инвестиций и принять президента РФ Владимира Путина на своем новом заводе.В этом году компания обозначила новый этап развития — она хочет завоевать как минимум половину российского рынка инсулина и реализовать экспортный потенциал жизненно-важного препарата. О том, зачем “Герофарм” поставляет инсулин в Венесуэлу и как республика будет за него платить, об участии инвестфондов в экспортных проектах и перспективах компании на российском рынке, рассказал в интервью агентству «Прайм» гендиректор “Герофарм” Петр Родионов.
В рамках ПМЭФ «Герофарм» подписал соглашение о поставках инсулина в Венесуэлу, в дальнейшем компания может локализовать свое производство в Каракасе. Чем обусловлен выбор этой страны, если учитывать тот факт, что ситуация в республике не самая стабильная?
После того, как мы подали документы на регистрацию инсулинов на Кубе, многие латиноамериканские страны обратили на нас внимание. У нас активизировались отношения практически и со всеми государствами Центральной Америки. В начале мая мы начали общаться с Венесуэлой. Они неоднократно присылали в Минпромторг заявки с просьбой предоставить перечень товаров, которые российские компании могли бы для них производить. Мы увидели большой интерес к нашим препаратам и начали переговоры. Оказалось, что у венесуэльской фармацевтической компании Espromed BIO C.A. достаточно неплохая техническая база. Это значит, что локализацию производства можно осуществить в разумные сроки и без неподъемных вложений.
Некоторые российские компании сообщали о проблемах с работой международных банков при проведении взаиморасчетов с венесуэльскими предприятиями. Как планируете решать эту проблему в случае ее возникновения?
Инсулин — это товар первой необходимости. Мы не планируем поставлять в Венесуэлу препараты в одноразовых шприцах-ручках, речь идет о самых простых и доступных формах выпуска инсулина, которые необходимы для поддержания жизни. Для нас важным индикатором является то, что подписантом соглашения с венесуэльской стороны стал вице-президент страны по экономическим вопросам Тарек Эль-Айссами, а это третий человек в стране. Это говорит о высоком желании заключить сделку. Мы в свою очередь готовы поддержать пациентов в Венесуэле, как только согласуем все параметры. Поставки сможем начать уже в июле. Мы понимаем риски и будем говорить только о гарантированных способах оплаты, то есть о кредите, предоплате. Мы частная компания и не можем позволить себе делать такие крупные гуманитарные поставки. Мы могли бы как-то локально помочь, но точно не обеспечивать целую страну бесплатным лекарственным средством. У нас нет таких финансовых возможностей.
Как вы оцениваете ситуацию с инсулином в Венесуэле?
Точных цифр мы не знаем. Однако по той заинтересованности, которую мы видим в лице вице-президента, предприятий, министерства здравоохранения Венесуэлы, ситуация может быть достаточно острой.
Вы планируете создавать на территории Венесуэлы производство полного цикла? Достаточно ли там сырья для фармсубстанций и оборудования, необходимого для производства инсулина или его нужно будет дополнительно ввозить?
Производство фармацевтической субстанции — это очень сложный процесс, и мы не планируем его передавать Венесуэле. Мы будем поставлять субстанцию разработанную и произведенную в России.
Во сколько обойдется локализация каждому из партнеров?
Это инвестиции со стороны Венесуэлы, мы не можем их комментировать.
Недавно ваше производство посетила замминистра здравоохранения Кубы. Какие у вас планы на этот регион? Планируете ли вы локализовывать там производство?
Они рассматривают такую возможность. А мы в свою очередь готовы помочь в организации производства. В августе-сентябре мы планируем принять участие в большом тендере на поставку инсулинов на Кубу на 2020 год. Мы поборемся за него, наша задача — забрать весь объем.
На какую сумму тендер?
Точная сумма варьируется, но примерно составляет около 10 миллионов долларов. Там небольшое количество пациентов по сравнению с Россией.
Какую долю экспорт занимает у вас сейчас и как эта доля может измениться в будущем?
Изначально доля экспорта в выручке была около 15%. После того, как прекратились поставки на Украину, она снизилась примерно до 10%. Проектов по экспорту у нас с каждым годом все больше и больше. Я думаю, что в ближайшие три года доля экспорта достигнет 30% от выручки.
А какая у вас выручка по итогам 2018 года?
По итогам прошлого года мы получили выручку 4,9 миллиарда рублей, а чистую прибыль — 700 миллионов рублей.
Какую выручку прогнозируете по итогам 2019 года?
Мы ожидаем, что выручка составит более 6 миллиардов рублей. Это уже видно по итогам пяти месяцев. Мы понимаем, что движемся в соответствии с нашим планом. Я думаю, выручка может достигнуть где-то 6,2 миллиардов рублей, возможно, даже 6,5 миллиардов рублей, если повезет. EBITDA тоже растет, она должна вырасти пропорционально и составить около миллиарда рублей.
Если вернуться к России, планируете ли вы увеличивать мощности существующих заводов?
Мы только-только в прошлом году запустили завод. Сейчас завершаем расширение портфеля за счет всех продуктов, которые разрабатывали последние три-четыре года, поэтому строить новые мощности в 2019-2020 годах не планируем. Например, 2020 год у нас уйдет на то, чтобы выйти на рынок с новыми аналогами инсулина и сделать их доступными прежде всего на территории РФ. Кроме этого, мы активно налаживаем отношения со странами Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и другими.
Есть интерес к продуктам?
Интерес есть и достаточно активный. Сейчас нам важно научиться преодолевать регуляторные барьеры стран и выходить на новые рынки. Я думаю, в этом году мы начнем очень много регистрационных процессов. Особо важна для нас Европа. Объем европейского рынка составляет более двух миллиардов евро в годовом исчислении. Понятно, что он для нас более привлекательный: цены там выше, чем в России, и объемы хорошие.
Какие новые препараты вы планируете вывести на российский рынок в перспективе трех лет?
Сейчас наш фокус — это инсулин. В России мы ставим перед собой цель завоевать минимум 50% рынка инсулинов по итогам 2021 года. Плюс, мы видим огромный экспортный потенциал и инвестируем в создание медицинских изделий в области диабета, что позволит повысить нашу конкурентоспособность на мировом рынке. В перспективе мы сможем предлагать технологии, которых пока не существует, чтобы повышать качество жизни наших пациентов и решать проблему сахарного диабета комплексно. В портфеле препаратов, которые выйдут в течение ближайших трех-четырех лет, есть и орфанные препараты.
У вас хороший задел для роста, будет ли меняться структура собственников в ближайшее время?
Желающих к нам зайти много, фонды нас любят, мы с ними регулярно общаемся. Но сейчас, когда мы начинаем бурно расти, мы не видим в этом необходимости в перспективе двух лет. Вместе с тем, у нас уже есть проработанная финансовая модель участия фондов в наших экспортных проектах. Это проект по созданию удаленных производств на территории других стран. У нас есть несколько рынков, на которых мы эту модель будем обкатывать. Стоит отметить, что социальная значимость проекта обеспечит его заметность на межправительственном уровне.
Загрузка...