20 миллионов евро, полученные ПАО «Фармак» от ЕБРР в рамках частичного финансирования инвестиционной программы компании общей стоимостью 52,5 млн евро, — второй за последние пару месяцев факт признания уровня работы компании от влиятельных зарубежных финансовых и фармацевтических органов. Как известно, в начале июля предприятие получило одобрение американской Food and Drug Administration (FDA) на производство Валидола, что дает возможность реализовывать этот препарат на рынке США. Полученный кредит будет направлен на дальнейшее расширение мощностей предприятия, необходимых для производства субстанций, таблеток и желатиновых капсул, на укрепление лабораторного комплекса, модернизацию имеющегося оборудования.
Насколько готова украинская фармацевтическая промышленность выпускать высококачественные современные препараты, соответствующие европейским стандартам, начать реально конкурировать на мировом фармацевтическом рынке? Об этом мы беседуем с техническим директором ПАО «Фармак» Григорием Костюком.
— Лицензионные условия для фармпроизводств в Украине интегрированы с европейскими требованиями GMP, и те, кто имеет лицензии, априори отвечают этим требованиям. Они касаются шести основных сфер деятельности: это система качества, управление материалами и логистика, управление производством, система маркировки и упаковки, помещение и оборудования, контроль качества. Украинский регулятор шел к этому несколько лет. Если говорить о «Фармаке», то мы начали этот путь с 1998 г., возможно, даже и раньше. Думали об этом, делали первые шаги. Наш первый опыт был получен еще тогда, когда все говорили о GMP, но каждый понимал это по-своему.
Тут хочу заметить, что важно не только производить лекарства, но и продавать их. Причем, не только сегодня, но и завтра, и в будущем. Необходимо постоянно присутствовать на рынке. А для этого надо производить не только нужные потребителю и доступные по цене препараты, но и качественные.
В этом плане мы себя уверенно чувствуем, поскольку прошли несколько инспекций GMP европейских стран, в том числе такой страны, как Германия. Такие инспекции не приезжают для того, чтобы дать красивый сертификат. Они могут даже их и не давать. Но в случае положительного результата они дают доступ нашим препаратам на их рынки. На сегодняшний день мы уже сделали конкретные шаги, чтобы присутствовать на этих рынках. Когда мы получаем от отдела маркетинга задание на разработку и внедрение нового препарата, то уже видим, на какие рынки планируется выводить это препарат, какая там регуляция, и, исходя из этого, выходим со своими планами разработки. У нас есть в портфеле препараты, планирующиеся для вывода одновременно на рынки нескольких стран, причем не только стран бывшего СССР.
— Одно время к отечественным лекарствам было достаточно много вопросов относительно их эффективности. Из-за этого пациенты часто предпочитали покупать дорогие оригинальные препараты, нежели более доступные отечественные генерики.
— Исходя из нынешней системы регуляции, в Украине не должно быть генериков, не соответствующих оригиналам. На нашем предприятии все препараты, имеющие доказанную эффективность, не отличаются по своей эффективности от препаратов оригинальных.
— Вообще удивительно, как за такой достаточно короткий период украинская фармпромышленность сумела перейти от таблеток в дешевых упаковках, микстур и порошков к современным блистерам, капсулам?
— У каждого предприятия свой путь развития. Если говорить о «Фармаке», то когда все остановилось после распада СССР, у нас не было иного выхода, кроме как на основе имеющихся компетенций создать то, что необходимо людям и рынку. Этот путь оказался успешным. И очень сложным. Если другие украинские производители имели производственные мощности по выпуску готовых лекарственны форм, то нам пришлось создавать все практически с нуля. Это большой, колоссальный объем работ и инвестиций. Вначале у нас была цель запускать по одному производству в год, но в последние годы мы запускаем по два-три производственных участка. И это не только производство, но и современные лаборатории, и склады. За это время мы создали более двух десятков фармацевтических объектов, освоили производство лекарственных форм всех видов: твердые (таблетки, капсулы, драже), жидкие (флаконы, нестерильные и стерильные ампулы, картриджи, шприцы) и мягкие (кремы, мази).
Я как-то подсчитал: уже первые производственные участки, которые мы создавали в 1998 г., прошли реконструкцию, некоторые даже демонтированы, и на их месте выросли новые, более современные производства. Все эти годы практически все, что зарабатывалось, мы инвестировали в развитие, в разработку и создание новых препаратов, в новое производство, внедрение современных технологий. Это дало нам большое преимущество в будущем. Когда в Украине были внедрены требования GMP, интегрированные с лицензионными условиями, мы были готовы к этому, потому что практически все наши производства соответствовали действующим на тот момент требованиям в Европе. Мы сотрудничали со многими европейскими компаниями по проектированию, особенно разработке концептуальных проектов — это немецкие, чешские, словацкие компании, австрийские, швейцарские. И это стало основой для дальнейшего развития и присутствия нас, как производителей готовых лекарственных средств, на рынке не только Украины, но и других стран.
Тем не менее, если говорить об экспорте, то самому бизнесу без целенаправленной программы поддержки развития экспортного потенциала отрасли не обойтись.
— Какая поддержка нужна? Финансовая?
— Скорее, в плане законодательства — имеется в виду регулирование экспорта и импорта. Отечественная фармацевтика имеет большой потенциал.
— Многие ли наши предприятия могут выходить на западные рынки?
— Там большая конкуренция, не меньше, чем у нас. Производить в соответствии с европейскими стандартами, могут многие, но вот чтобы продавать там… Поэтому только о производстве тут говорить мало, это уже больше вопрос бизнес-моделей, позволяющих работать в партнерстве на этих рынках.
— Что необходимо для успешной работы на западных рынках? Иметь контакты с зарубежными компаниями, использовать какие-то лоббистские методы?
— В первую очередь, необходимо быть конкурентным по качеству и по цене — это сочетание очень важно. Быть открытым для таких партнерств, хотеть это делать и сделать первый шаг. Мы свои первые шаги делали на международных выставках, где присутствовали не только как посетители, но и как участники этих выставок.
— Что является главным при принятии решения о создании нового производства?
— В первую очередь, это потребность рынка — можно много чего сделать, но важно потом это продать. Мы должны делать то, что требует рынок. Кроме того, очень важно создавать новое производство, руководствуясь не только требованиями сегодняшнего дня. Изменения в регуляции, происходящие в Европе, со временем появятся и у нас. Мы видим, какие дискуссии идут в разных международных профессиональных сообществах, поэтому можем сказать, что будет приблизительно через три–пять лет. Так как производство, даже самое современное, не вечно, со временем стареет, мы смотрим, чтобы был «запас» по этим требованиям хотя бы на три–пять лет. Либо закладываем на будущее возможность дооснащения, модернизации.
— Компания успешно развивается, зачем понадобился еще и достаточно дорогостоящий проект в Шостке? В СМИ сообщалось, что на его реализацию понадобится около 15 млн долл.
— Мы еще со времен СССР сохранили выпуск субстанций для наших оригинальных препаратов. Любое производство должно развиваться, но на территории предприятия в Киеве площади ограничены, поэтому было принято решение перенести часть производства в Шостку.
— Почему именно в Шостку?
— Мы смотрели разные регионы — и Харьков, и Одессу, и другие регионы. Шостку выбрали по ряду факторов — в первую очередь, это наиболее отвечало нашим требованиям к требуемой площадке. Это и логистика, и наличие необходимых для организации производства внешних коммуникаций, стоимость недвижимости, а также заинтересованность местных властей. В Сумской области мы получили достаточно существенную поддержку. До конца этого года мы планируем закончить основные строительные работы и приступить к монтажу и наладке оборудования. На новом производстве планируем производить 10–13 наших субстанций. В будущем на основе созданной инфраструктуры мы сможем быстро создавать те производства, которые будут необходимы для дальнейшего развития компании.
— Когда, по вашим расчетам, проект окупится?
— Через четыре-пять лет.
— Очень важным вопросом является вопрос экологии.
— Наше производство будет отвечать самым современным требованиям, причем не только отечественным, но и европейским. ЕБРР не дает кредит, если у реципиента есть какие-то проблемы, в том числе связанные с экологией. Этот объект не будет идти по кредиту, но в нашей общей инвестиционной программе он есть. Серьезные банки смотрят на вопросы экологии — по крайней мере, наших партнеров это интересует. Они имеют своих экспертов по экологии, серьезно оценивающих экологическую безопасность тех объектов, которые они финансируют.
— Учитывая, что кредит получен, вопросов к компании не возникло. Скажите, у Запада изменилось общее отношение к нам или все еще присутствует настороженность?
— Первый раз, когда мы участвовали в выставке, нас спрашивали, кто мы, откуда приехали, какой мы веры. Сегодня таких вопросов нет, сегодня у нас во время выставок расписано все время на встречи и часто даже стоит очередь в комнату переговоров. Многое поменялось. Иногда даже трудно в это поверить.
Загрузка...